Coil – Love’s Secret Domain

November 30, 2006

Попытка написания дурной рецензии на каррентмьюзик

Несостоявшийся монолог

В эту мелодию особенно вникаешь, когда точно понимаешь, что между тобой и твоими мечтами есть невидимая, но непреодолимая преграда. Ты – отдельно, будущее – отдельно. Там – жизнь, а тут неминуемая смерть.

Да, все так грустно.

Ты родился в несуществующей стране, в детстве твоем были мультики и любящие родители. Потом не стало страны, а родители развелись, и ты мог договориться лишь с унылым переулком, с асфальтом под льдом, с льдинами под покрывалом луж, с промозглой зимой и туманом над фонарем.

Вдруг стало непонятно, чем дальше жить.

Все было так ясно и безоблачно: в определенном возрасте жизнь вообще понимаешь как данность, как аксиому – вот такая она есть и никакой другой быть не может. А тут тебе показывают, что это не так, да настолько не так, что оторопь берет. Кто я?

Годам к тридцати ты понимаешь, что лучше всего в этой жизни умеешь думать.

А больше, увы, ничего толком и не умеешь. Отказаться от холодной, нетрезвой, прокуренной ночи нельзя, невозможно. Это как отказаться от себя самого. Да ты и пытался, и что вышло?

И вот тут ты понимаешь, что ты не один. Смерть можно засунуть в CD-плеер.

Ты сидишь в комфортной луже. Она плещется вокруг тебя – это твоя жизнь. Там вдалеке где-то маячат мечты, но уже не до них. Смотри… Смотри… Можно сделать фффырррр. И пойдут круги. А потом перестанут.

Нет карьеры, нет образования, нет женщин. Есть подработка, видимость эрудиции и порнофильмы.

Твоя судьба – дешевая книжонка, переписанная от руки, как тогда – в детстве. Ты скатываешься к концу жизни, а после тебя останутся лишь два жетона от питерского метро.

Плюнуть бы на все, да уйти… Нет, не смогу. Мне комфортно и так. У моих дедов была великая победа, работа и режим. У родителей – мебельный гарнитур и долги за машину. У меня – мысли об отсутствии мысли. Неотвеченный вызов. Долги за квартиру.

Это – музыка твоего повседневного состояния. Кастрированные эмоции, рафинированный ужас и искусственное знание. Ты скатываешься к концу жизни, а после тебя останутся лишь два жетона от питерского метро.

И пара текстов.

И твой ретивый родственник отформатирует винчестер этого ноутбука и даже не узнает. А если прочитает, задумается… Скажет с апломбом: «Ну надо, какое же себялюбивое говно!».

И отчасти будет прав.