Музыка с пластинок – 19

May 26, 2007

Итак, товарищи, начинаем второй сезон музыки с аутентичными скрипами и шорохами.

Александр Градский
“Сатиры”
Вокальная сюита на стихи Саши Черного
Мелодия, 1987

В жизни так мало красивых минут
В жизни так много безверья и черной работы
Мысли о прошлом – морщины на бледные лица кладут
Мысли о будущем – полны свинцовой заботы
А настоящего – нет. Так между двух берегов
Бьемся без света, без счастья, надежд и богов

Саша Черный не принял Октябрьскую революцию, в связи с чем Советская печать о его существовании скромно умалчивала. И, как мне кажется, зря. Он отлично, с юморком, так, чтобы читали, живописует тяжелый туман той цивилизации, что стоит на табуретке с подпиленной ножкой, а шея уже заботливо одета в петлю. Что самое обидное, петлю одели даже не те, кто хочет перемен, а те, кто на вид – преданнее не придумаешь. Так разменивают свою жизнь на вкус жизни, как в газировке – апельсина. Живешь – проклинаешь серость, а пройдет – тоскуешь, ведь ничего лучше с тобой не происходило. Кусочек “Театра” в эпиграфе поймут в девятьсот седьмом и ноль седьмом, но никак не население страны в год Олимпиады. Смешно, но даже там, где можно увидеть наивный антисоветский подтекст, на самом деле живописуется то, как будет после. Сейчас.

В 1987 году фирма “Мелодия” разрешила самого Градского и выпустила записанный в 80-м двойной альбом “Сатиры”. Слушаешь его и вновь удивляешься, как многое было в те годы можно, при том, что якобы все было нельзя. Можно было, например, записать совершенно некоммерческий двойной диск на стихи поэта начала века, выпустить его большим тиражом. И купят даже те, кто сейчас кроме водки ничего не покупает, как, скажем, бывший хозяин моего экземпляра. “Скоморохам” удалось именно что “озвучить” стихи Саши Черного, замечательные сами по себе, а стало быть – плохо поддающиеся переложениям. Не подмять и не испохабить сложными музыкальными пассами. И при этом все же создать неординарное музыкальное произведение, в котором мелодию ценишь не меньше либретто. Пройдя путь от романса через джаз к психоделическому полету над страной, что ушла в небытие вроде бы навсегда, но сейчас иногда возвращается к нам в непригляднейшем виде, как покойник из потревоженной могилы.

Дома – стены, только стены, дома жутко и темно
Там, не зная перемены, повторяешь все равно
Все равно, вот так ли трудно искры сердца затоптать
Трудно жить, и знать, и видеть, но не верить, но не ждать
И играть тупую драму, покорившись как овца
Без огня, без вдохновенья, без начала и конца