1992

Наверное, это самая первая фотография, сделанная мной на старенький Фэд-2. Тогда мы последний раз были всей семьей на Черном Море. А первый раз я там оказался в 1989 году, и насколько же это были разные поездки. Солнце, жара и яркие краски сменились облачной и сыроватой погодой, на море штормило. Люди на фотографии ждут, когда волна доберется до берега, вырастая, пенясь и вбирая в себя пляжный мусор, и обрушится на них. Я тоже ждал, и это было здорово, хоть и доставляло немало беспокойства родителям. Волна охватывала меня со всех сторон, приподнимала, крутила. И если вовремя не выплыть – ожесточенно била о камни, не давая приподняться и вздохнуть.

Это была уже другая страна, и я, будущий пятиклассник, воспринимал это по-своему. На побережье повеяло духом свободного рынка, где каждый сам себе хозяин. Расплодились видеосалоны, все кафе поголовно превратились в рестораны, с тем же персоналом и меню. Но никто не стал чинить разбитый в шторм причал, и деревянные обломки настила сиротливо торчали из воды. Сразу стало как-то грязно и тоскливо, да и деньги почти у всех кончились – людей было сравнительно мало. Зато появились первые мажоры, разгуливающие по пляжу с пачкой крупных купюр, приколотой к трусам прищепкой от галстука.

Появился на пляже и первый частный предприниматель. Он сдавал в прокат машинки, в которых можно было передвигаться сидя, нажимая по очереди на педали ногами. Я был его частым клиентом, и еще чаще машинки ломались. Он их непрерывно чинил, цепляя на металлический каркас толстый кабель с лохмами медной проволоки на конце, и электродом подваривал отвалившуюся деталь. И там постоянно крутилась его маленькая дочка, которая однажды совершила диверсию, схватив «минусовой» кабель и воткнув его отцу в штанину пониже спины, да так, что тот получил нехилый удар током. Выглядел начинающий бизнесмен крайне замороченным.

К концу нашего отдыха погода улучшилась, а я заболел. Сидел в арендованном нами маленьком домике, тосковал и читал «Гиперболоид инженера Гарина». Мое детство стремительно заканчивалось, но я еще об этом не знал. Пропитавший все вокруг, и непонятный мне (но многообещающий) дух авантюризма скоро разведет моих родителей, а меня лишит какой-либо опоры из внешних ценностей, заставив придумывать свои.

С тех пор прошло 18 лет, а я так ни разу и не побывал снова на том пляже. И как часто бывает с такими воспоминаниями, кажется, что там так ничего и не изменилось. Все те же ресторанчики с оградой из выдавленных в металле птиц, мужик со сварочным аппаратом и своим захудалым бизнесом, и даже видеосалоны, с советским телевизором и импортным видаком. А чуть в стороне – в Адыгее – по-прежнему есть обрывающаяся на вершине горной гряды дорога, и с нее открывается вид на зеленую долину, с водопадом и сползающими по склону ледниками. Дорогу, кажется, достроили. А вот долина и ледники точно остались на месте.