Category: Travel
Зазеркалье-2
Короче съездил я на родину. Чудом выжил! Было это примерно так:
Нет, все прошло нормально, даже хорошо. Меня не так бомбило, как в прошлый раз, возможно потому, что не было снега. Но присутствовал неизменный колорит жизни а-ля-рюс, который раньше у меня был постоянно, а теперь иногда. Вы смотрите вторую серию сериала “Костя и Хтонь”.
Сначала у меня закрылась арендованная машина, с ключами и вещами внутри. Повезло, произошло это в присутствии представителя рентакара; я обменял два часа в пробках на два часа ожидания, пока везут второй комплект ключей. Пока они ехали на такси из центра города в аэропорт, мне предложили сходить куда-нибудь поужинать. “А за вещи не беспокойтесь, машина-то ЗАКРЫТА!”. Я ходил по Шереметьевскому паркингу и повторял: штош, штош, штош, штош.
В чебуречную доехал поздно, около одиннадцати, по пути вздрагивая от проносящихся мимо джигитов на авто. Купил чебуреки, добрался до дачи, открыл ворота: как же хорошо, когда не надо копать. Забрался в дом, покормил дачных общественных котов, закрылся на три замка, пошел разбирать вещи. Ох. Есть три стадии отношения к вещам, которые ты не перевез на новое место жительства. Сначала ты забываешь, что там вообще было. Потом вспоминаешь, и тебе жалко. Потом вещи начинают слегка раздражать: возишь их, возишь, а они все не заканчиваются.
Назавтра доехал до, как я теперь говорю, “май хоумтаун”. Россия окружала меня со всех сторон, даже сверху, и была широка. Привычно щекотала нервы мысль: когда ты едешь по отечественной трассе, ты никогда не знаешь, каков будет результат, хотя с высокой вероятностью ты просто приедешь домой. Эта недетерминированность превращает рутинную езду в нечто большее: в путешествие.
Дома было тихо и темно. Днями я отвечал на далекую голландскую почту, вечерами слушал в плеере кассеты, прокручивал ленту памяти в голове. Событием недели стал поход на дачу: там надо было потрудиться. Я стаскивал нарубленные за лето ветки в огромный костёр, и было в этом простом действии нечто ритуальное, я потел от позднего осеннего тепла, физического труда и летающих вокруг смыслов. Вечером понял, что давление прожитых лет отпустило, как будто они вместе с ветками превратились в дым. Я всегда пользовался поездками на родину как сохранением в компьютерной игре: зафиксировал былое, и можно заново творить всякую смешную фигню.
Турпоездка вроде бы близилась к завершению, благополучно и без инцидентов, но нет. Я сидел дома, складывал буквы в слова, как вдруг из выключателя на телефонную книгу полилась вода. Сосед-алкаш этажом выше ушел в астрал и забыл выключить кран. Я нагуглил телефон, сделал пару звонков, оповестил соседей. Выбило пробки, я в темноте бегал с четвертого этажа в подвал, махал полотенцем, отжимал. В десять вечера собрал рюкзак и рванул в центр города в гостиницу на пару оставшихся ночей. Мог бы и у родственников, но как-то уже отвык.
Впервые я смотрел на город глазами туриста, в общем-то как и надо теперь. Я всю жизнь куда-нибудь переезжал и привык, что дом – это там, где можно вытащить из кармана паспорт. Но есть в этом большая печаль: ты уезжаешь из города, а он живет без тебя дальше, меняется, и когда-то ты был частью этой жизни, а потом перестал. Сходил в ресторан “Наместник”, там давали разбавленное пиво и пассивно-агрессивных командировочных.
В пятнцицу со всеми попрощался и поехал обратно в Москву. Слушал музыку по телефону и думал: почему на западе есть road music, а у нас нет? Где отечественный Марк Нопфлер, где аналог The Road to Hell Криса Ри хоть в роке, хоть в попсе, хоть в шансоне? У нас ведь так много времени проводится в ожидании, в очереди на паспорт, в поликлинике, в пробках. Да блин, вся жизнь – это поездка в троллейбусе номер шесть по маршруту “Роддом – Кладбище”. А песни в основном про то, как ты уже приехал, либо, более вероятно, про то как произошло серьезное ДТП.
Я ехал семь часов: пять часов по трассе и два по Москве. Можно немножко потерпеть, но лучше расслабиться и получать удовольствие. Сделать из ожидания праздник. Включить погромче музыку, навалить на все поллитра движка эконом-тачки по автостраде. Смотреть на муравейники новостроек, сарайчики, церкви и поля, поля, поля. Не думать о том, что вообще-то ехать 500 км в день вылета – это лотерея.
Приятное чувство облегчения, когда сдаешь машину, чемодан и получаешь штамп в паспорт. В Амстердаме уже как дома, пропускаешь одну электричку, садишься на следующую. Дома хорошо, а как иначе? На родину я обязательно еще приеду, зайду на бывшую работу, сожгу дерево, прекращу потоп. Если уж не вышло по-другому, то пусть будет так. Только музыку на следующий заезд надо подобрать заранее, чтобы было еще больше смыслов. Преимущество эмигрантов – они умеют ценить то, что местные даже не замечают.
Вот и я теперь такой.
Португалия два
Тот момент, когда на севере Европы лето жарче, чем на юге. В Португалии было тепло, но с тех пор мы пережили +37 в Голландии, так что никакой ностальгии по солнышку и моречку. Кажется на севере Португалии больше жизни, на юге – какая-то Африка. Зато очень вкусная еда.
Португалия раз
По уровню комфорта и объему здравого смысла Португалия находится где-то очень далеко от Голландии, в районе России и Болгарии. Больше похожа на последнюю, потому что тепло. Этот небольшой, обычно неопасный бардак даже радует и вызывает ощущение причастности: вроде как тут ты на месте, в отличие от рафинированного североевропейского дома. Как обычно бывает, восторгаться кривоватыми дорогами, косыми домиками и прочей экзотикой лучше, когда ты тут на две недели, а не навсегда.
Зазеркалье
Короче съездил я на родину. Чудом выжил! Было это примерно так:
Моя страна – это такое место, где сидишь дома, и вроде бы ничего не делаешь, пьешь пиво. А вокруг все равно происходит драма. Вот так и у меня: сначала я превозмогал. Потом меня бомбило. Потом охреневал. Наваливал. Потом сел в самолет и улетел.
Превозмогание
В европах я разнежился, обычное «русское» дело вдруг превратилось в подвиг: всего-то надо доехать до аэропорта, долететь, сесть в машину, навестить родственников, доехать до дачи, откопать дачу, и вот оно – счастье и покой! Я все сделал, но чуть-чуть не расчитал: первую тонну снега я накопал где-то к одиннадцати вечера. К тому времени я взмок, в машине с горящими фарами сел аккумулятор. В темноте, под луной, мне на плечо легла костлявая рука и спросила: и че ты тут копаешь?
И правда, оно же через три дня все само растает. А я был так близок к цели: еще тонны три снега до ворот и тонн двадцать за ними. Отложив кирпичей, я согласился на предложение соседа поставить машину у него на участке, но не мог ее завести. Еще минут сорок и перевернутая с ног на голову дача, я нашел зарядник, откатил авто, заперся, сделал потеплее, постелил, и начал разбирать вещи.
Тлен
Почему мы оставили на родине так много вещей? Может не понимали, что в европах все очень дорого, и за редкими исключениями (телевизор, диван, буровая установка) проще перевезти имеющееся, чем покупать новое. Причина была другая: вещи – они тяжелые. Их много. Они (по хорошему) не нужны. Я привез из поездки 45 кило шмотья и проводов, про которые мы за 13 месяцев ни разу не вспомнили. Фотоальбом. Гигабитный свитч. Радиоприемник. Овсяное печенье. Пижаму. И еще тонометр купил, проще на родине это сделать, чем выяснять, как он по-голландски называется.
Но жалко. Во-первых, жалко денег. Во-вторых, себя жалко. Че я как цыган? Плащом-палаткой укрылся и пополз в сторону светлого будущего. Стабильность – это когда самому раннему магниту на холодильнике больше лет, чем тебе самому. Хотя настоящая стабильность, она, конечно, не в вещах, а в голове.
Алкоголизм и домашнее видео
Вообще у меня был план – оцифровать старые видеокассеты, записи с видеокамеры середины девяностых. Я даже специально взял подходящую для этого железку, но на месте выяснилось, что она работает не совсем так как надо. Но я это понял потом, а сначала решил, что у меня сломался видеомагнитофон, и надо купить новый. Нашел объявление, позвонил, съездил в местное новокукуево. Продавец был сильно нетрезв (даже, прямо скажем, был в говно), еле нашел сам видеомагнитофон и не нашел от него пульт, из-за чего вышла скидка в сто рублей с пятисот.
Когда я понял, что дело было не в магнитофоне, пришлось покупать еще одну железку. Продавец, живущий за городом, долго думал как совместить наши графики, и наконец предложил встретиться в лесу (!). Я снова почувствовал себя в зазеркалье. Мне было странно: я приехал в родной город, но какого-то практического дела там уже не имел. Я ходил по нему, как ходил бы по залам Эрмитажа: с интересом, но без особой цели, так как я не искусствовед и не император. Разве что в Эрмитаже не было бы тающих сугробов. И мне хотелось что-то поменять, чтобы снова, хоть неделю, действительно пожить там. Но поздно, время ушло, другие решения были приняты, и в общем-то уже много лет назад.
Видеокассеты смотрел с приступами острого фейспалма. Я совсем забыл, что летом 1998 года, перед отъездом в штаты, я снял получасовой фильм, в котором рассказывал о городе, о своей жизни, и о семье. На английском с чудовищным нижегородским акцентом, но довольно бойко. Хотел показать американской семье, но не получилось: видеомагнитофоны в штатах были другой системы. А запись, двадцать лет спустя, оказалась очень ценной. Это были не рандомные съемки на семейном застолье, где полтора часа ничего не происходит. Это был, за десять лет до ютюба и еще во времена модемного интернета, первый мой полноценный видеоблог (и пока последний). И было то, что на момент съемки ценишь меньше всего: город, еще не затянутый в керамогранит и сайдинг, улицы без тысяч машин, руины советского быта а-ля натюрель. Даже выбор достопримечательностей для показа интересен: парк культуры (гулять), железнодорожный вокзал (уехать), вечный огонь и памятник танку (гордиться подвигом предков). Надо же хоть чем-то гордиться.
А еще там есть как будто бы более открытый миру и непосредственный я. Более общительный, хотя все равно редкий интроверт. Я уж и забыл, что такой был когда-то, укатали сивку крутые горки. На минуту мне даже стало жаль Костю образца 1998 года: в некотором смысле того человека больше нет, а есть нынешний, слегка побитый жизнью я. Но только на минуту: мне окончательно стало ясно, что пока я жив, соображаю и что-то важное из своей жизни помню, можно сказать, что все в порядке. Не надо пытаться удержаться в прошлом, а то и строить кривое здание старых времен на новый лад. Надо жить дальше.
Ощущение родного ковра
Зазеркалье продолжалось. Пошел в магазин и попал на девять вечера, момент закрытия полок с бухлом и ежедневную лотерею: успеется ли пробить винчик на кассе? Люди с пластиковыми пакетами прыгали по льдинам через глубочайшие лужи, разъезжались на автомобилях, гремя подвеской на ямах размером с европейскую микролитражку. Я совершил ошибку и решил срезать дорогу до дома через двор, а там такое болото, что впору было вспоминать приемы спасения. Все еще понимая, почему люди вокруг меня совершают все эти действия, я начал задумываться о том, зачем они так живут.
Впрочем ладно, я пока в большей степени местный. Моя отдельная жизнь не сильно отличается от истории страны: так же много драмы, все очень хаотично и через жопу, местами очень глупо, местами красиво. Я сюда приезжаю, чтобы пожить в квартире с коврами, потому что мне это надо. Ем борщ и пельмени. Я здесь, как в компьютерной игре, сохраняюсь, чтобы в итоге победить супербосса и перейти на следующий уровень. Хорошо, что такое место у меня есть. Жалко, что не получилось прожить в нем жизнь, ведь, если подумать, масштаб моих способностей вполне соответствует масштабу областного центра.
А вот амбиций куда больше, поэтому я сажусь в заляпанную черноземом машину и двигаю в сторону аэропорта, из города, где у меня было хорошее детство, с остановкой в Москве, где я жил на улице Ленина, и эту жизнь понял, но не полюбил. А в родном городе все нормально, пусть стоит дальше и все в нем будет хорошо. Я сюда еще вернусь.
Ямато и Йокогама
В 1998 году я уезжал в штаты, дождливым и холодным августовским утром. И вообще не понимал, куда еду, зачем. И существует ли вообще эта страна, куда лететь девять часов будто бы в невесомости. С тех пор прошло уже 12 лет, и интернет заметно сократил размеры мира, и штаты уже не кажутся каким-то заповедным уголком. Все там отсюда видно, и кажется более-менее понятным. Их супермаркеты, торговые центры с огромными автостоянками, пробки и рекламные щиты появились у нас, и нельзя сказать, что я этому так уж рад.
Тем не менее, поездка в Японию сопровождалась знакомыми ощущениями. Как и тогда, мне до конца как-то и не верилось в то, что я туда вот так вот скоро попаду, всего лишь 7 часов на самолете плюс пересадка в Пекине, плюс еще 4 часа. Но это оказалось не главным. В Японии ты не понимаешь ничего, никто не понимает тебя, и это оказалось очень приятным ощущением. В токийские плюс двадцать вместо московского ноля я чувствовал себя во сне, когда видишь что-то странное, непонятное, но в целом не враждебное, интересное. После работы оставались считанные часы, которые я провел, шагая по торговым улицам в районе станции Сибуя или исследуя закоулки Йокогамы. Мы заходили в рестораны, где не было даже картинок в меню на японском языке, и не могли сделать заказ. Полчаса разбирались, как зайти в метро, сколько заплатить и в какую сторону ехать. Ощущение полного вакуума от разницы культур дало чувство исследователя неизвестной планеты. Почти никто не говорит по-английски. Указатели иероглифами дублируются латиницей, но не помогают. Все вокруг яркое, необычное, и совершенно не такое, твоя жизненная логика просто дает капитальный сбой.
UPD из 2018, много фото из той же поездки, включая разнообразные ноутбуки IBM/Lenovo
Чемодан, вокзал, Сапсан
“Ягодицы в тумане” aka “Жопа в мыле” (с) rumata
Неблагородный нос
Дружелюбный питерский кот
Еще один дружелюбный питерский кот
I spent life criticizing Russian literature, and all I’ve got was this lousy bridge!
UPD из 2018 года, еще немного фото из этой же поездки:
Командировка в Уфу
Фотографии из Уфы, командировка в июле 2010 года. Первый мой перелет за долгое время, снова открывший сезон путешествий, который продолжается до сих пор.
Тверь, трамваи, Сапсан и прочее
В Тверь я обычно езжу за тремя вещами: погулять, поесть и зайти в букинистический магазин. С едой в этот раз не сложилось, но все остальное оказалось, как всегда на высоте. На самом деле, я езжу в Тверь, чтобы уехать из Москвы. Каждый раз у меня такое ощущение, что по мере удаления от МКАДа, распутывается та ниточка, что держит меня в напряжении, как это в столице заведено. А где-то километрах в 50-ти меня отпускает совсем. Становится хорошо и спокойно. Я начинаю смотреть по сторонам и что-то чувствовать, прислушиваюсь к миру.
Дальше будет много фоток.
Чуть не опоздал на электричку, очень хотелось успеть залить на плеер так кстати пришедшуюся под настроение музыку. Успел в последний момент, занял место хоть и у окна, но на самом солнце. Постепенно многоэтажки сменились деревенскими домиками и моими любимыми дачными поселками. Они мне страшно нравятся своим разнообразием, лучшим на свете выражением желания сделать из дерьма конфетку. Хотя где-то на полпути попался очень странный поселок: там домики были выстроены явно по единому проекту, хоть и бедненько, и у каждого была какая-то своя необычная деталь. Возле одного дома – качели, явно смастеренные где-то на заводе, огромные, высокие, нелепые, но тем и красивые. Возле другого а на столбах забора красуются большие стеклянные плафоны – может быть они даже светятся в темноте.
Но больше всего поразил дом, выстроенный из некрашеных досок, и потому – совершенно черный. У него, как заведено, большой чердак, по размерам не уступающий первому этажу. На чердаке большое окно, а за ним – гигантский плюшевый мишка. Не успел сфотографировать, слишком быстро промелькнуло. Сейчас уже кажется, что и вовсе показалось. У еще одного бедненького дома целых две спутниковых тарелки на крыше, внизу – калитка, утопающая в болоте, а за ней – маленький гаражик, почти как настоящий – с двустворчатыми воротами и замком, но подходящий разве что для мотоцикла.
2,5 часа, и я выхожу в Твери, прохожу сквозь подвально-холодный подземный переход в город. Вижу гостиницу “Турист”, в которой я как-то останавливался, когда впервые приехал сюда. И иду смотреть на трамваи. Тверь расположена между двух столиц – культурной и некультурной – и по трамваям это лучше всего заметно. Они есть как московские, Татры и КТМ, так и питерские. И все – совершенно побитые, пыльные и латаные, и от этого еще более привлекательные.
Иду дальше, через местный Арбат
К бару “Калинин”, который я вчера цинично обозвал “Кировым”. В любом случае, туда я не попал, так как все пафосные заведения, как оказалось, работают с двенадцати.
Отправился дальше, к Ильичу, который здесь, кажется, исполняет какую-то фигуру хип-хопа
Нашел по пути замечательный раритет с самодельной кабиной
И зашел в свой любимый букинистический магазин. Он совсем старый, еще “тех” времен, и с тех пор там мало что изменилось: на полках советские книги, и лишь в ящике возле входа валяются женские романы и дарьядонцова. Мне кажется, сюда сдают больше книг, чем их продается, ассортимент – огромный. Долго выбираю наборы открыток разных городов. Забираю старые открытки про того же Калинина, Москву, ленинградский Невский проспект, транссибирскую магистраль и дом-музей Циолковского.
Отправляюсь в кафе “Добрыня”, так как выбора особо нет, и есть хочется. Как выясняется, зря, я еще по прошлым визитам знал, что “Добрыня” – это очень уютное место, где очень дешево и крайне невкусно кормят. Самым приятным блюдом была бутылка безалкогольного пива, а остальное… Теперь я в курсе, что “Цезарь” – это на самом деле капуста с помидорами, сухарями и пошехонским сыром под толстым слоем майонеза. Бээээ.
Забираюсь на мост и делаю банальное фото
Слева – парк культуры, очень людный по причине выходного дня. Я иду не туда, а к своему любимому заброшенному зданию речного вокзала. Через очень приятную аллею на набережной:
И вот он. Совершенно никому не нужный, а летом – почти незаметный с другого берега реки за деревьями.
Приток Волги – Тверца. Как раз возле Речного вокзала, здесь очень тихое место, хотя на том мосту периодически громыхают трамваи. На этом берегу сидят рыбаки, на том – влюбленные парочки. Идиллия!
Возвращаюсь к Вокзалу.
Обратно в парк
И через мост обратно к трамваям.
Точнее, вот к этому.
Снаружи он выглядит гораздо лучше, чем внутри
Заезжаю на нем в совершеннейшую глушь, где, правда, частные домики запросто соседствуют с новостройками.
И еду на том же трамвае обратно на вокзал. Я взял билет на Сапсан, хотелось узнать, что это такое. В результате, поездка туда на электричке обошлась мне в 250 рублей, обратно – в 1200. Но оно, пожалуй, того стоило. Сразу подумал, на каких же консервных банках я езжу все остальное время. Скорость – это ладно, но вот то, что там тихо, прохладно, и не трясет – это важнее. Хотя и лететь со скоростью 200 км в час тоже хорошо. Небольшое видео:
Всего час езды, и я дома. Обернулся за 10 часов, и получил массу приятных впечатлений!